Актер Киевского академического театра Драмы и комедии на Левом берегу Днепра с 2004г.
Был ведущим двух шоу на канале Украина: "Буба-шоу" и "Глазам не верю"
Инервью с актёром (беседовала: Рузанна Мартиросян)
Солидарны ли Вы с мнением Вашего героя в вопросе предательства? Вы бы тоже никогда его не простили?
– Думаю, в нем говорил юношеский максимализм и следование принципам своего отца. Он ведь, в конце концов, простил. Прощение и есть одна из основных идей спектакля. Думаю, мне тоже удалось бы простить.
Счастье для Тимура – «Спать, гулять и кушать», а для Вас?
– Любовь! Жить любовью, испытывая ее, ощущая всецело. В этом – счастье.
Если бы Вы были режиссером и ставили эту пьесу, что бы добавили или изменили?
– Ничего бы не менял.
Ваша первая роль была в политической сказке «Как лис доцарился». Что Вы чувствовали, выйдя первый раз на сцену? Чего-то боялись?
– Всего боялся, ничего не видел, ничего не понимал. Это был дикий ужас – экстремальная ситуация, как если бы новорожденных котят выпустили на улицу. Ничего не смысля в профессии, толком не понимая, что такое театр, мы должны были влиться в труппу и играть. Спустя годы осознаю, как важно это было для нас (меня и еще нескольких моих однокурсников), и я благодарен Эдуарду Марковичу за то, что мы изначально учились при театре.
Можно сказать, что курсы у г-на Митницкого и данные Вам его первые роли были таким себе творческим трамплином в Вашей жизни?
– Конечно! Сложно переоценить такой опыт. У нас были прекрасные педагоги.
В университете нас бы держали в тепличных условиях, а тут нам дали все и сразу. Наблюдая, что происходит за кулисами, до, во время и после спектакля, мы потихоньку вливались в творческий процесс. После ЭдуардаМарковича мы уже вышли, так сказать, причесанными.
Как охарактеризуете Ваше нынешнее положение, это – старт или пик Вашей творческой деятельности?
– Себя вообще сложно оценивать. Никак не охарактеризую это положение.
Какая роль приносит больше радости, Ваша любимая роль?
– Сложно сказать. Так же сложно как сказать, какого ребенка больше любишь. У каждой есть своя история, особые обстоятельства, труппа, режиссер. Все они по-своему любимы. Есть роли, к которым я приложил больше усилий, времени, над которыми я еще работаю. Так, например роль Чонкина в «Играем Чонкина», Лиолы в «Куда подует ветер», Сганорели в «Гости грядут в полночь».
Что далось сложнее? Почему?
– Сложнее всего была роль Лиолы в «Куда подует ветер» Алексея Лисовца. Он очень требовательный режиссер. Если у меня что-либо не получалось (а это случалось часто)), он настаивал на своем – и приходилось преодолевать себя. Это и сложно, и интересно в одно время (улыбается – прим. ред.).
Взгляды на образы после прочтения пьесы и во время постановки режиссером часто отличаются?
– Бывает. Но чаще, еще до прочтения пьесы, режиссер говорит с тобой, о чем и какой она будет. Поэтому при чтении ты уже смотришь на персонажа под нужным углом.
Как совмещаете работу в театре и на ТВ?
– Сложно. С утра до ночи, без выходных (вздыхает – прим. ред.).
Чему отдаете предпочтение?
– Грубо говоря, театр – это как для спортсмена тренажерный зал. Здесь ты растешь как актер, воспитываешься, тренируя «профессиональные мышцы». В кино, как правило, эксплуатируют, пользуясь тем, что ты уже умеешь. В связи с тем, что в Украине киносъемочный процесс сопровождается непрофессионализмом и нехваткой времени, даже при наличии хорошего режиссёра, нет времени копаться в роли и подробно ее создавать.
Намекаете на то, что кинематограф в Украине не дорос?
– Ему не дают расти, поэтому его здесь нет. Приходится сниматься в русских сериалах.
Как раз об этом. Ваши роли в кино в основном в сериалах, а в большом кино не хотели бы себя попробовать? Если да, то какую роль хотели бы сыграть?
– В большом – было бы не плохо! А по поводу роли, не скажу однозначно. По опыту знаю, что важнее не роль, а команда: партнер и режиссер. Можно в сказочке про зайчика сыграть просто зайчика, а можно играть Гамлета, но это выйдет хуже.
То есть Вы, как Джулия Ламберт из «Театра» Моэма, считаете, что ужасными бывают только актёры, а не роли?
– Ой, бывает, что одновременно и роль, и актер – ужасны. По-всякому случается.
Признайтесь, смотрите сериалы, в которых снимались?
– Нет, я этого очень не люблю.. Иногда, правда, пересматриваю с профессиональной точки зрения, дабы исправить ошибки, если съемки в процессе, а сериал уже транслируют.
Не считаете ли Вы, что театр требует больше таланта, чем кино?
– Таланта все требует. Театр требует больше усилий.
Как вы понимаете фразу «Настоящий талант должен быть голодным»?
– Нееет, я против (смеется – прим. ред.)! Мы должны быть голодными духовно, профессионально для того, чтобы расти в вертикальном направлении, но не физически голодными.
В одном из своих интервью Вы сказали, что театр – это способ исповедаться…
– Это способ разобраться в себе, задуматься о жизни, о смысле своего бытия. Сцена здесь играет роль инструмента для познания себя.
Шекспир сказал: «Жизнь – игра, а люди в ней актеры». Значит, каждый из нас поневоле актер. Игра неотъемлемая часть нашей жизни?
– В какой-то степени, да.
И в заключение, с чем у Вас ассоциируются эти слова?
– Театр – это… дом, кино – дача, публика (зрители) – инструмент, игра – профессия, жизнь – путь.